Три года назад возвращался я из Москвы и через Эстонию приехал в Германию, а оттуда во Францию.
Я уехал на полгода и не вернулся. Зачем бы я вернулся? Чтобы снова молчать как писатель, ибо печатать то, что я пишу в теперешней Москве нельзя; чтобы снова видеть как, несмотря на мои усилия, несмотря на все мои заботы , мои близкие умирают от холода и голода? Нет, я этого не хочу.
Но нет дня, когда бы я не тосковал по России, нет часа, когда бы я не порывался вернуться. И когда мне говорят мои близкие и друзья, что той России, которую я люблю, которую я целую жизнь любил, сейчас нет, мне эти слова кажутся неубедительными. Россия всегда есть Россия, независимо от того, какое в ней правительство, независимо от того, что в ней делается и какое историческое бедствие или заблуждение получило на время верх и неограниченное господство. Я поэт. Я не связан. Я полон беспредельной любви к миру и к моей матери, которая называется Россия. Там, в родных местах, так же, как в моем детстве и юности, цветут купавы на болотных затонах и шуршат камыши, сделавшие меня своим шелестом, своими вещими шепотами тем поэтом, которым я стал, которым я был, которым я буду, которым я умру. Там, в родных моих лесах, слышно ауканье, которое я люблю больше, чем блестящую музыку мировых гениев, поют соловьи над полями, возносятся, рассыпая ожерелья солнечных песен, жаворонки. Там везде говорят по-русски; это язык моего отца и моей матери, это язык моей няни, моего детства, моей первой любви, почти всех мгновений моей жизни, которые вошли в мое прошлое как неотъемлемое свойство, как основа моей личности.
(По К. Бальмонту)